шапку делать лень Франкенштейн. Проживший тысячи лет, обладающий невероятными знаниями и силой - кто он? Спросите самого Франкенштейна - и получите в ответ длинный монолог о нелегкой жизни ученых и мировом кризисе науки. Задайте тот же вопрос благородным - кто-то поморщится. кто-то пожмет плечами.Только Геджутель Ландегре криво усмехнется и припечатает: "Зараза белобрысая". На что Франкенштейн ехидно заметит, что "о покойном Лорде либо хорошо, либо - ничего". Спрашивать Ноблесс бесполезно - нет в человеческом языке слов, чтобы полностью ответить на этот вопрос, а лгать и недоговаривать Рейзел не умеет, и поэтому промолчит.
читать дальшеФранкенштейн. Слуга Рейзела. Гениальный ученый. Сумасшедший. Учредитель школы. Монстр.
Да, Ноблесс запечатал его силу. Да, сейчас Франкенштейн мирно позвякивает посудой, заваривая чай, и максимум, на что можно нарваться - внеплановая генеральная уборка. Ну или огрести - пока Рейзел не видит - темной аурой по шее. После чего изобразить испуг и быстро исправить свою оплошность. Кому-то может показаться, что Франкенштейну нравится доводить квартирантов до нервной дрожи - чего только стоит его фирменная улыбка "ученый-маньяк", способная до обморока испугать особо впечатлительных людей. Но квартиранты себя к таковым не относят и периодически получают хорошую дозу адреналина, пробегая дистанцию от пункта Ф. до пункта Р.
Иногда, очень редко, на Франкенштейна словно накатывает приступ безумия: ученый сутками сидит в лаборатории, что-то лихорадочно записывая, из-за двери доносится только невнятное бормотание и звуки приборов. Тао, рискнувшего было сунуться в лабораторию, Франкенштейн с руганью вышвырнул прочь. И слава Богу, что вышвырнул - слишком уж быстро рядом возник Рейзел. Который никогда не расскажет модифицированному, что тот легко отделался: понадобись Франкенштейну в тот момент подопытный, лежать бы Тао на операционном столе, распятому, как лягушке. Но потом Франкенштейн расстроился бы. Почти наверняка. Проверять никто не рискнул, и в следующий раз модифицированные просто ждали, пока начальство перебесится. Об окончании безумия всегда свидетельствует запах жженой бумаги - Франкенштейн уничтожает написанное, чтобы не повторилась "одна давняя история". Из лаборатории он выходит уставшим, осунувшимся, но вменяемым настолько, что замечает малейший непорядок в квартире, за что квартиранты опять же огребают очередной наряд на уборку территории. И не спорят.
Большинство людей знает Франкенштейна как учредителя школы Ё РАН, уважаемого коллегами и обожаемого учениками. Мало кто знает, что за своих учеников вежливый, улыбчивый директор способен порезать обидчиков на куски. И только трио модифицированных может рассказать (шепотом, в самой дальней комнате) о том, как Франкенштейн превращается в монстра, убивающего и калечащего не "потому что", а "просто так". Остановить такого Франкенштейна может только его Мастер, а если учесть, как долго тот спал, становится очевидным, что в XIV веке "черной смертью" в Европе называли отнюдь не чуму.
Зато когда в доме тишина и порядок, а Черное копье тихо простаивает где-то в уголке франкенштейновой души, сам Франкенштейн спокоен и практически умиротворен. В эти минуты он становится похожим на своего Мастера - невероятно древнее существо, снисходительно взирающее на мирскую суету - ровно до того момента, когда в доме что-то грохочет/разбивается/пригорает на плите. Тогда вечность во взгляде привычно сменяется целой гаммой эмоций - от раздражения ("Опять-что-то-разбили-одни-убытки-от-вас-смертные") до легкого интереса ("А что оставалось такого, что еще могло разбиться?"). И под сочувственным взглядом Мастера идет наставлять непутевых квартирантов на путь истинный.
Франкенштейн. Слуга Рейзела. Монстр. Человек...